Читать книгу "Змеи. Гнев божий  - Ольга Миклашевская"

Все складывалось хорошо, даже слишком. Уже на подлете к Москве Эвелина занервничала, что Муромец мог ее обмануть, но быстро успокоила себя мыслью, что этот богатырь не из таких. Он скорее руку, которой меч держит, себе отгрызет, нежели очернит свою репутацию, пусть сегодня до него мало кому есть дело.

Затем встреча с Соловьем. Эвелина поначалу поверить не могла, что это действительно он. Крупный, с небольшим животиком и жесткой, как металлическая мочалка для мытья посуды, рыжеватой бородой и обманчиво добрыми глазами в обрамлении пушистых ресниц. Ангела с него, конечно же, не нарисуешь, но какого-нибудь средневекового выпивоху с кружкой медовухи в левой руке – вполне. Симпатичненько смотрелся бы где-нибудь на гобелене в таверне.

Но он оказался орешком покрепче, чем она предполагала. План ведь был такой: пару раз похлопать глазками, повилять хвостиком – и он расстелется перед ней красной ковровой дорожкой. Но видимо, после смерти она не просто растеряла все свое очарование, но и приобрела аллергическую реакцию на всех особей мужского пола, что оказалось невозможно скрыть.

И правда, каждый раз, когда мимо проходит очередной мужчина, Эвелина вздрагивает и инстинктивно отшатывается в сторону. Разве можно поверить, что давным-давно она наслаждалась вниманием противоположного пола? Она, как подсолнух, поворачивалась только в ту сторону, откуда светило солнце, и всеми силами впитывала в себя тепло.

– Девушка, вы чего? – слышится откуда-то рядом, но Эвелина толком не может определить источник звука.

Краешком сознания фиксирует гримасу отвращения на небритом лице и тут же начинает перебирать все возможные варианты такой реакции: она выглядит странно? от нее плохо пахнет? пустой взгляд? Перед глазами пробегают кадры из телешоу, которыми она прежде наслаждалась, но лицо не может воспроизвести ни одно из запомнившихся выражений.

Она просто сломана. Потеряла жизненно необходимые детали, и теперь мотор никак не завести. Еще какое-то время сможет проехать на холостом ходу, но что дальше – неизвестно.

Сколько времени она уже так бродит по улице? Когда они разошлись с Соловьем, время было под утро, а сейчас уже светло, так что, скорее всего, она далеко не первый час скитается.

В нос ударяет запах свежего кофе и выпечки, и внутри Эвелины просыпается ручное чудовище под названием голод. Она с легкой улыбкой вспоминает медвежью историю, но дает себе слово, что границы морали не переступит ни при каких обстоятельствах. На ней и так слишком много чего висит.

Рука сама нащупывает в заднем кармане смятую купюру, и в следующее мгновение Эвелина уже заказывает горячий тыквенный суп с гренками и свиную котлету. За окном неторопливо проплывает человеческая масса, где за одинаковыми вязаными шапочками и пальто верблюжьего цвета отдельных лиц не разглядеть.

Она чувствует себя почти нормально. Наверное, так чувствует себя девица после расставания с парнем, которому отдала лучшие годы своей жизни. Сначала плачешь и не понимаешь, кто ты и где, но затем обязательно становится лучше, и вот ты уже разглядываешь другие варианты через стеклянную стенку.

Короткое «дз-зынь» оповещает о приходе новых посетителей, и Эвелина бы не обратила внимания на вошедшую незнакомку, если бы та сама не подсела к ней за столик.

– Не помешаю?

Она на ходу разматывает шарф, и от нее пахнет лавандой и обещанием счастливого будущего. Невысокая брюнетка с плохо сделанным каре, но в целом невероятно миловидная. Если бы она была одета по современной моде, то ее привлекательность стала бы почти противозаконной. А так видно, что одежда на ней недорогая и купленная скорее для того, чтобы хоть как-то прикрыться, нежели для того, чтобы подчеркнуть ее неземную красоту.

Эвелина ничего не отвечает, но девушка уже повесила свою массивную дерматиновую сумку на спинку стула, на который села.

– Я Вера.

Нужно тоже представиться?

Приносят тыквенный суп, и аромат от него такой божественный, что если эта девица скажет еще хоть слово, то Эвелина решится на пересмотр своего обещания «вести себя по-человечески».

Первую ложку супа, наверное, можно сравнить только с первым поцелуем. Он может быть самым прекрасным или самым ужасным в твоей жизни, но после него в голове будет крутиться только одна мысль: «слава богу».

– Я Вера, – медленно повторяет девушка, будто Эвелина – умственно отсталая.

– Рада за тебя.

Размякшие в горячей жиже сухарики так и тают во рту, не давая сразу перейти к словам похлеще, как Эвелина уже давно сделала бы в Божедомке. Там кожа быстро становится толще или, как любят говорить местные, «мертвой».

– Заметила, ты тут сидишь одна. – Вера пытается подобраться с другой стороны, но Эвелина на это не покупается.

– Наверное, не просто так, – отвечает она с набитым ртом.

У Веры доброе лицо. Такой девушке хочется доверить свою жизнь, невзирая на последствия, но Эвелина давно привыкла, что в этом мире на тебя просто так внимания не обращают. Либо человеку что-то от тебя нужно, либо ты разговариваешь с отражением в зеркале.

– Понимаю твою подозрительность, – кивает Вера и тянется к сумке, из которой достает зеленую папку на резинках. – Вот, смотри, у меня все написано. Босс сказал, что я найду тебя здесь именно в это время, так что не пугайся, я не из этих.

– Зато твой босс, кажется, из этих, – шипит Эвелина, но все-таки пододвигает себе кипу бумаг, чтобы посмотреть, что там написано.

Единственная причина, по которой она не встала и тут же не вышла из кафе, это удивительно знакомый запах, которым Вера укутана, как одеялом.

С первого раза разобраться в написанном не получается. Приходится с нескрываемым сожалением отставить тарелку в сторону и прочитать содержимое документов уже более внимательно.

«…в лице заказчика, закрытого частного образовательного учреждениея «ФИБИ», и исполнителя, в лице Эвелины…»

– Так вообще можно писать, без фамилии?

– Ну, раз у вас ее нет, то, думаю, можно, – пожимает плечами Вера.

На третьей странице договора Эвелина сдается.

– Можно мне, пожалуйста, человеческим языком объяснить, что за тарабарщина здесь написана?

– Если по-простому, мой босс хочет нанять вас для того, чтобы вы поймали и уничтожили летавицу. Слухами, как сами понимаете, земля полнится, и не каждый день кому-то удается сбежать оттуда. – Вера многозначительно двигает бровями. – Думаю, вряд ли мы где-нибудь найдем еще одного такого специалиста, как вы.

Эвелина едва ли не открыто хохочет в лицо собеседнице.

– Специалиста? Вы шутите, да?

– Специалиста по нечисти, и я вполне серьезно.

За годы, проведенные в каменных стенах, Эвелина и правда стала кем-то вроде специалиста. В тюрьме, чтобы выжить, необходимо было быстро учиться и еще быстрее вставать на ноги, когда кто-то толкает тебя в спину. Об этом Эвелине до сих пор напоминают многочисленные шрамы, уютно устроившиеся на коже по всему телу.